Спорткомплекс Авангард

Олимпийцы 1968 года перед отъездом в Мехико заранее пройдут специальную подготовку в высокогорных районах. У наших футболистов, выступавших на турнире в мексиканской столице, времени на акклиматизацию почти не было.

Покинув Москву с ее морозами, «эскадрилья из России», как называли советских футболистов мексиканские газеты, вступила на раскаленную землю Мехико: днем в теин термометр показывал 30 градусов выше нуля.

В состав сборной СССР входили белорусские футболисты Эдуард Малафеев и Михаил Мустыгин.

Во время перелета из Москвы в Мехико Эдуард Малафеев и Михаил Мустыгин сидели рядом. Разговор не клеился. Друзья молчали, думая про себя об одном и том же: «Нужно сыграть хорошо. Нет, хорошо — не то слово. Нужно сыграть отлично. Так сыграть, как еще никогда не играли».

В Мехико советских спортсменов встретили жара, разреженный воздух и... журналисты, любители автографов, толпы болельщиков. Их было так много, что путь от аэропорта до гостиницы показался мастерам мяча более тяжелым, чем от Москвы до Мехико. У многих футболистов начались головные боли, потрескались губы, шумело в ушах.

Но все это были, как говорится, цветочки. На второй день врач команды предписал спортсменам строгий режим: прогуливаться разрешалось не спеша, медленно подниматься по лестницам, употреблять как можно меньше жидкостей. И тем не менее с началом тренировок даже у такого физически сильного, не знающего усталости спортсмена, как Эдуард Малафеев, повысилось давление, увеличилась частота пульса, при резких движениях не хватало воздуха.

Ежедневные тренировки по специально разработанному графику с учетом местных условий постепенно начали сказываться на самочувствии игроков. Почувствовали себя в форме и наши земляки. Удары Малафеева приобрели обычную силу и точность, неподражаемым мастерством обводки и футбольного «дриблинга» вновь заблистал Мустыгин. Товарищи но команде в предстоящих баталиях возлагали на них большие надежды.

Перед началом турнира страсти в мексиканской столице накалились до предела. Газеты много писали о ведущих игроках из команд — претендентов на лавры победителей. Советским футболистам в этой шумихе отводилось скромное место. Исход первой игры нашей команды со столичной командой «Америка» ни у кого из мексиканских болельщиков и специальных обозревателей не вызывал сомнения: русские будут разгромлены с внушительным счетом.

Как же смешно выглядели все «прорицатели», когда вратарь пресловутой «Америки» вынужден был достать из сетки своих ворот пять «сухих» мячей!

После этого события футбол полностью завладел мексиканской столицей, вытеснив со страниц газет даже корриду. В дни, когда играли русские, огромные амфитеатры арен, где проходили бои быков, стояли пустыми, зато трибуны Национального стадиона ломились от зрителей.

После того как «Америка» потерпела поражение, мексиканцы все свои надежды стали возлагать на чемпиона страны — команду из города Гвадалахары. Хозяева усиленно готовились к решающему матчу, который, по мнению авторитетных специалистов, должен был вернуть престиж мексиканскому футболу.

И вот под оглушительный свист, неистовые крики, стрельбу и вой ручных сирен на поле вышли команды Советского Союза и Гвадалахары. Темпераментные зрители неистовствовали. Когда же мексиканцам в начале первого тайма удалось забить гол, «энтузиазм» болельщиков перешагнул, по мнению судьи, все нормы, и он остановил игру...

Мексиканцы играли технично, слаженно. К тому же они были у себя дома, на своем поле, а дома, как говорится, и стены помогают. На что же могли рассчитывать советские футболисты? На темп, на лучшую физическую подготовленность. И они навязали своим противникам такой быстрый темп, что те не выдержали. Одна за другой разрушались их хитроумные комбинации, угасал, блеск отточенной до виртуозности техники. Но время неутомимо приближало развязку: до конца игры оставалось несколько минут, поражение сборной Советского Союза казалось неизбежным...

Вот как описывает игру свидетель встречи заслуженный мастер спорта Андрей Старостин: «За десять минут до конца игры хозяева поля вели с результатом 1 : 0. Но вот произошло то, что не так часто увидишь на футбольном поле. В условиях плотной обороны, созданной гвадалахарцами на подступах к своей штрафной площадке, Михаил Мустыгин, получив мяч возле центрального круга, умудрился (другого слова и не придумаешь) искусным финтом пройти первого, потом второго, третьего, четвертого противника и в нужный момент ударил по мячу. Все это было так мастерски исполнено, в такой нужный момент и так необычно, что забитый гол как бы ошеломил трибуны. Этот гол как бы окатил холодным душем и хозяев поля, и вскоре тот же Мустыгин очень тонко вывел в прорыв Казбека Туаева, и тот забил решающий гол этого интересного спортивного поединка».

Мексиканский турнир подошел к концу. Обогащенные опытом, убежденные в своей силе, с радостным чувством возвращались на Родину советские футболисты. В иллюминаторе под крылом самолета лежал безбрежный океан. Михаил Мустыгин и Эдуард Малафеев опять сидели рядом. Вспоминали отшумевшие баталии, думали о далеком Минске.

Эдуарду Малафееву в турнире пришлось выступать полузащитником. Скованный обязанностями защищать свои ворота, бомбардир сумел забить в ворота противника три гола. Казалось бы, о чем думать? И все же Эдуард недоволен собою: удар ударом, а вот у Михаила ему еще есть чему поучиться — и финтам, и ювелирной обводке, и, конечно, футбольному «дриблингу».

С детских лет Михаил Мустыгин был для Эдуарда авторитетом, футболистом, которому он всегда стремился подражать. Оба они родились и выросли в одном городе, один раньше, другой позже, в одной и той же команде начали играть в футбол. Затем спортивная судьба свела земляков в Минске, на одном футбольном поле, в одном коллективе.

В минском «Динамо» Эдуарду еще предстояло по-настоящему «заиграть». Михаил Мустыгин к тому времени уже был известным спортсменом — в сезоне 1962 года он забил 16 мячей. Такое удавалось далеко не каждому центру нападения.

Предохранительный ремень на кресле натянуло. Лайнер клюнул носом, проваливаясь в воздушную яму, и вновь плоскости крыльев обрели опору. Толчок нарушил ход мыслей. Теперь Эдуарду вспомнилось детство. Отец... Всегда подтянутый, энергичный. Из сохранившихся в семье газетных вырезок, по рассказам Эдуард знал, что отец до войны играл за команду Белорусского военного округа и пользовался большой популярностью среди болельщиков. Не расстался отец со своим увлечением и после войны. Его умную, точную игру Эдуард знал во всех тонкостях : отец был и первым его наставником, и первым тренером.

Вспомнил Эдуард и напутствие отца, когда перед ним, еще совсем юным, открылись заветные двери «большого футбола». Ветеран наказывал сыну быть патриотом команды, которая выведет его на орбиту мастерства, быть скромным, уважать и ценить товарищей.

Эдуард не подвел отца. За годы игры в минском «Динамо» выросло и окрепло его мастерство. Он стал одним из популярнейших белорусских футболистов, вместе с Мустыгиным по праву занял место в сборной страны.